При выходе в Кадисский залив в трюмах «Умани» твердый концентрат был превращен образовавшейся водой в текучую тяжелую массу, наподобие жидкой глины. От качки, вызванной зыбью, вся эта каша сместилась к правому борту.
Тогда «вся Одесса говорила», что был 2-ой помощник, который предвидел аварию и предупредил капитана о возможной трагедии. Но это был не Бабицкий, который стал «вторым» буквально в день отхода из Туапсе. Тогда кто? Как выяснилось из материалов книги Пойзнера, это был Анатолий Топор. Он потом стал работать в ГП «Дельта-лоцман», остался жить по месту работы в Херсоне. Тогда он подал рапорт об отказе идти в рейс, проявив редкую для тех лет принципиальность. Если бы его слова не оказались пророческими, его наверняка заклеймили бы как человека, недостойного звания советского моряка, закрыли бы визу. Но его тихо уволили из пароходства. По его словам, «Умань» хранится у него «где-то вот здесь, возле сердца».
Михаил Пойзнер возложил цветы к памятнику.